Более двадцати двух столетий назад древнегреческий ученый и мыслитель Архимед произнес, если верить легенде, гордые слова:
— Дайте мне точку опоры, и я сдвину Землю!
И другие слова запомнила история — слова, рожденные не легендой, а самой жизнью:
— Дайте нам организацию революционеров — и мы перевернем Россию!
Это было сказано Лениным в те далекие годы, когда наша партия только еще создавалась, когда сытая дрёма «хозяев» старой России лишь изредка нарушалась глухими подземными толчками народного гнева. Многим, наверное, казалось тогда, что в ленинской крылатой фразе заключена всего лишь мечта, красивая, но столь же несбыточная, как и мечта Архимеда.
И вот бурлит красными знаменами семнадцатый год. Начинает сбываться гениальное ленинское пророчество: созданная и выпестованная Ильичем «организация революционеров» — большевистская партия, подняв, организовав и воодушевив народные массы, добилась свержения самодержавия, осуществила первый этап великого революционного переворота.
Нелегко дался большевикам этот успех. Ему предшествовали два десятилетия самоотверженной борьбы и жестоких испытаний. Коммунисты-ленинцы испытали трудности подпольной борьбы, прошли через ссылки, тюрьмы, эмиграцию. 171 делегату VI съезда РСДРП (б) было предложено заполнить специальные анкеты, и оказалось, что сто пятьдесят из них подвергались арестам 549 раз, а сто десять человек провели в тюрьмах в общей сложности 245 лет! Но любой из этих рыцарей революции мог бы повторить слова Ф. Э. Дзержинского (запись эта была сделана в канун 1909 г. — пятого Нового года, встреченного «железным Феликсом» в тюрьме):
«В тюрьме я созрел в муках одиночества, в муках тоски по миру и жизни. И, несмотря на это, в душе никогда не зарождалось сомнение в правоте нашего дела... Я вижу огромные массы, уже приведенные в движение, расшатывающие старый строй, — массы, в среде которых подготавливаются силы для новой борьбы. Я горд тем, что я с ними, что я их вижу, чувствую, понимаю и что я сам многое выстрадал вместе с ними. Здесь, в тюрьме, часто бывает тяжело, по временам даже страшно... и, тем не менее, если бы мне предстояло начать жизнь сызнова, я начал бы так, как начал. И не по долгу, не по обязанности. Это для меня — органическая необходимость».
Безграничная убежденность в правоте идей Маркса — Ленина дала большевикам силы выстоять и победить в смертельной схватке с царизмом. Эта убежденность помогала им безошибочно ориентироваться в обстановке, сложившейся в стране после Февральской революции.
А обстановка эта была необычайно сложной и напряженной. Огромная страна всколыхнулась, разбуженная революцией. Пользуясь незрелостью масс, пользуясь тем, что многие видные большевики к февралю находились в ссылках или в эмиграции, меньшевики и эсеры стремились внушить народу, что это они сделали революцию, что это они и только они желают трудящимся добра. Вместе с недобитыми монархистами — сторонниками восстановления самодержавия, вместе с представителями правых буржуазных партий меньшевики и эсеры, брызжа слюной, бешено клеветали на большевиков и Ленина, пытаясь помешать росту большевистского влияния на народные массы.
ПРОСТ, КАК ПРАВДА
Из воспоминаний С. И. Шульги, члена партии с 1916 г.
Всякий раз, когда я думаю о В. И. Ленине, мне вспоминаются замечательные слова сормовского рабочего Павлова, который на заданный М. Горьким вопрос: «Какая самая резкая черта Ленина?» — ответил: «Прост, прост, как правда».
Впервые я увидела Владимира Ильича Ленина 4 (17) апреля 1917 г. в Таврическом дворце. К тому времени еще не было ни фотографий, ни портретов Ленина, и потому первое впечатление от живого Владимира Ильича особенно глубоко врезалось в память.
Ленин всегда оставался самим собой, всегда был правдивым и естественным в обращении с людьми. Владимир Ильич не выносил позирования, внешних эффектов. Жесты, движения его были всегда предельно просты. Увлеченный силой своих мыслей, глубоко убежденный в важности этих мыслей для успеха революции, он стремительно вскидывал руку и наклонялся вперед всем корпусом. Его жесты полностью сливались с речью, убедительно подкрепляли его мысли.
Одевался он скромно и просто: черный костюм с жилеткой и черный галстук на белой рубашке. Никаких признаков небрежности в костюме, наоборот, исключительная опрятность. Его одежда, обувь, головной убор были всегда тщательно вычищены. Это было очень характерно для Ленина. Именно таким мы видели его везде и всегда...
Ленинская простота особенно сильно проявлялась в обращении с людьми. Любой рабочий или солдат мог в первые дни победы Советской власти видеть, как Ленин аппетитно ест в общей столовой Смольного сухую воблу без хлеба или пшенную кашу, сваренную на воде, и тут же с кем-нибудь запросто, воодушевленно беседует. А как непринужденно воспринимал Ленин все смешное! Он никогда не прятал своего смеха в важной, снисходительной улыбке, а смеялся громко, заразительно, искренне.
Ленин обладал каким-то особым умением не давать почувствовать свое высокое положение. В его присутствии никто никогда не чувствовал себя второстепенным, маленьким человеком. Это хорошо знают все, кто лично встречался с Лениным. Я тоже имела счастье в этом убедиться...
Поистине Ленин — великий человек и в большом и в малом. Ленин велик и своей правдивой простотой, близостью к простому человеку. Недаром именно рабочий сумел так метко сказать о Ленине: «Прост, прост, как правда».
|
У них был такой план: обмануть трудящихся лживыми обещаниями; подорвать веру рабочих и крестьян в свои силы; внушить, что без господства буржуазии стране грозят разруха, анархия, гибель; добиться, чтобы народные массы покорно подчинились Временному правительству — верному слуге «его величества Капитала»...
На I Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов (июнь 1917 г.) обсуждался вопрос о власти. Эсеро-меньшевистские руководители съезда лезли из кожи вон, доказывая, что Советы никак не могут взять всю власть в стране. В то же время они стремились увековечить за своими партиями руководящую роль в Советах. Меньшевик Церетели вызывающе заявил: «В России нет политической партии, которая сказала бы: дайте в наши руки власть, уйдите — мы займем ваше место».
Едва Церетели произнес эти слова, в зале раздался возглас:
— Есть!
Пораженные спокойной уверенностью и силой, звучавшими в этом коротком слове, делегаты съезда обернулись и увидели поднимающегося со своего места Владимира Ильича Ленина...
В. И. Ленин поднялся на трибуну и ясно, убедительно развернул перед делегатами большевистскую программу, призывая передать всю полноту власти Советам депутатов людей труда.
«Есть такая партия!»
Эта партия насчитывала в то время свыше 200 000 членов — стойких борцов, убежденных, сильных правдой своих идей, своей неразрывной связью с людьми труда.
Эта партия выдвинула из своей среды и воспитала талантливых деятелей — Артема (Ф. А. Сергеева), А. С. Бубнова, Ф. Э. Дзержинского, М. И. Калинина, С. М. Кирова, А. М. Коллонтай, С. В. Косиора, Н. К. Крупскую, В. В. Куйбышева, А. Ф. Мясникова, Г. К. Орджоникидзе, Н. И. Подвойского, О. Пятницкого, Я. Э. Рудзутака, Я. М. Свердлова, Е. Д. Стасову, М. В. Фрунзе, С. Г. Шаумяна и многих других замечательных людей.
НАКАНУНЕ ОКТЯБРЯ
Из воспоминаний Е. Д. Стасовой, члена КПСС с 1898 г.
...Когда я вспоминаю Апрельскую конференцию, передо мной особо ярко встает образ Ленина и рядом с ним Свердлова. Как и Ильич, Яков Михайлович был необычайно активен и особенно настойчив в проведении ленинской линии. Он приехал тогда делегатом от Урала, но с первого же дня явился душой конференции по всем организационным вопросам. Я впервые тогда встретилась с Яковом Михайловичем на работе, хотя мы с ним давно знали друг друга и были дружны еще со ссылки, по переписке...
Переписка наша была очень оживленной, и мы оба с грустью в сердце уничтожали полученные письма. Прекрасно помню одно письмо Якова Михайловича, полученное мной в селе Курагино. Он писал мне тогда, что зачитывается перепиской Герцена и Огарева. По этому поводу Яков Михайлович писал, что вот, мол, переписка Герцена с Огаревым дает необыкновенно яркую картину эпохи, в которой они жили. Наша же эпоха будет этого лишена, так как мы, получая интереснейшие и важные письма от партийных товарищей, с болью в сердце их уничтожаем.— Вот так приходится мне делать,— писал он,— с Вашими письмами.
Итак, на Апрельской конференции Яков Михайлович Свердлов встал передо мной как блестящий организатор. Это он устраивал совещания товарищей, когда надо было сплотить их по какому-либо из спорных вопросов. Он подготовлял и составлял комиссии по разным вопросам конференции и т. д. Он же подготовил и список членов ЦК для обсуждения на конференции...
Можно было только удивляться тому, как он успевал быть везде н проводить все те встречи, совещания, числа которых нельзя было сосчитать. Так было и в июльские дни, и во время подготовки Октября: Яков Михайлович всегда и везде успевал.
|
Эту партию возглавлял гениальный Ленин. История никогда не знала руководителя, подобного Ильичу, с его удивительной прозорливостью, беззаветной преданностью своему делу, необычайной близостью к народу. «То, что говорил Ильич, захватывало и зажигало. Исчезал страх, пропадала усталость. И казалось, что говорит не один Ильич, а говорят все сорок тысяч рабочих... Все то, что каждый думал, переживал про себя, но не находил случая и слов полно и четко изложить его товарищу, — все это вдруг оформилось, заговорило», — так вспоминал рабочий-путиловец о выступлении Ленина на одном из заводских митингов в мае 1917 г.
«Есть такая партия!»
И эта партия — партия большевиков — устами Ленина заявила о своем стремлении вести народ к новым битвам, к окончательной победе революции.
